<< Вернуться к содержанию

ВЕРНУТЬСЯ

Как я искал обратный путь – домой!
И я грустил в тени недвижных дней
Под шёпот с призраками под луной,
Под сенью вишни – с горькою судьбой.

Как я искал обратный путь – домой!
Стучало сердце раненою птицей!
Как же с засоренным гнездом ужиться?
И как остаться мне самим собой?

Как долго я искал обратный путь
И ждал суда и тихого порога!
Я перед ним – как на коленях к Богу!
Как хочется, ему всё-всё вернуть!

Я ждал суда и тихого порога.
К ним далека, длинна моя дорога!
Но у порога вновь душа грустит:
Меня Господь и любит, и простит.

МОЛЧАНИЕ

Моё молчанье понято лишь болью,
Когда бреду, когда иду по свету.
И дождь смывает струями невольно
Обиду, горечь, что в душе поэта.

Боль затмевает всё кругом, она
Вонзила зубы в пульс души поэта.
Молчание – и это ль ни хвала
Тем, кто давным-давно уж канул в Лету?

Под лавой нескончаемого ливня
Вздыхают камни, мокрые от слёз,
Что знали обессиленных и сильных,
И пленников освобождённых грёз.

Непредсказуемо! И где найти ответ?
В чём смысл пространства? Чувства иссушить?
Предвидим Мир и преходящ наш Свет,
А Вечность – это пристань для души.

МЕНЯ ОБЪЯВИЛИ СОШЕДШИМ С УМА!

Ах, стелятся сплетни, как едкий туман –
Мне в стопы впивается гравий.
Меня объявили сошедшим с ума:
Живу без каких-либо правил!

В день – ставни закрыты, а в ночь – при свечах,
Я в праздник аскет, в пост – пирую,
Нет жажды – богатых в дому привечать,
И самый последний в миру я.

Пусть я не оставлю себе на обед
Ни капли росы и ни крошек,
Но многие годы – три дюжины лет –
Кормлю обездоленных кошек.

Мне жёстка перина и мил сеновал,
Друзья мне – и долы, и горы,
Мне ветер унылую песнь напевал.
И соло мне радостней хора.

Мы с песней бродячей, как в ногу идём,
Букашке и бабочке рад я.
Беседу веду и с ручьём, и с дождём,
С тропинкой и солнцем, и градом…

Ах, сплетенный шёпот, как едкий туман…
Тошнит от речей пьедестальных…
Меня объявили сошедшим с ума:
О, Боже, спаси от нормальных!

КАЛЕЙДОСКОП

Держал ли ты в руке калейдоскоп,
Игрушку, словно праздник панаир?
На первый взгляд – как будто телескоп,
А в сущности – весь разноцветный мир!

Разбитых стёклышек затейливый узор –
И пробегает жизнь, крутясь, мелькая.
Какой-то миг вдруг остановит взор –
И перед ним, глядишь, судьба людская.

Глядишь – и даже музыка звучит,
Любуешься – звенят синичек трели!
Крути, крути – от счастья здесь ключи!
Воздушных фей хрустальные свирели!

Но этот кадр я не хочу менять!
Остановлю я праздник панаир:
Здесь колыбельная, что мне слагала мать,
Моя душа, мой уникальный мир!

ПОСЛЕДНИЙ ТРУБАДУР

Пройдёшь ли ты со мной по серенадам,
Таким древнейшим, словно динозавры?
Погубишь ли со мною все баллады
И песни чести, и любви, и лавры?

И я не смолкну, верь мне, дорогая!
Меня послушай: время угасает!
И в очереди, что к подножью рая –
Здесь трубодурство тихо истлевает.

Но буду петь я об руку с бокалом
Потягивая между тем напиток.
Не ухожу: не хочется и рано.
И трубодурство, видишь, не убито.

МАГИЯ ЛЮБВИ

Я магом был, и магом я остался,
Кто встретится, кто может полюбить?
Я человек, и в том себе признался,
И постараюсь человеком быть.

Я мот и невозможный расточитель?
Я рвал себя на части, всё – для вас!
О, жизнь моя, мой пламенный учитель:
И я растерзан чувством – каждый час!

Я был поэтом? Вечно многословным?
Во мне живёт не колдовская стать?
Нет, я готов всегда к словам любовным!
Любви готов всего себя отдать!

ДЕРЕВЕНСКАЯ БАНЬКА

Прилаживал долго фанеру
К проёму оконца мой батька,
Чтоб мы, пацаны-кавалеры,
Не лезли заглядывать в баньку.

Кусок той фанеры однако,
Хоть был и прилежно примерен,
Имел небольшой недостаток:
Там выпал сучок из фанеры.

И искоса глянув на двери –
Не вышел ли кто на порожек –
Мы льнули к той дырке в фанере,
Чтоб всё разглядеть у подружек!

Луч света в «глазке» тоньше нити –
Толкались под хохот ватажный,
Никто ничего не увидел,
Но хвастались смачно и важно.

О, детства прекрасные дали!
Подглядывать сладко украдкой…
Мы жён из девчат выбирали,
Из тех, что остались загадкой.

ГДЕ БОЛЬШЕ СЧАСТЬЯ?

Думали-гадали так и сяк,
Счастья больше где – о том дебаты.
– В будущем, – считает холостяк.
– Нет, в минулом, – думает женатый.

ЖЕНЩИНЫ

Их рок безмерно ярок –
Такое их призванье:
Но холостым – в подарок,
Женатым – в наказанье.
Перевод с белорусского Ольги Ивановой, Крым, Симферополь.

ВСЁ СМЕШАЛОСЬ

Как время изменилось! Аккурат,
Смешалось всё: не жизнь – сплошная шутка.
Так , на работе дремлет депутат,
Работа вместо сна – у проститутки.

ПЕСНЬ БЕССМЕРТИЯ

Павшему поэту-воину
Хазби Калоты 

В пороховом дыму, глубоких ранах
Земля – изрезана войной стократ.
Как вол уставший, сонно поле брани.
Слагает в тишине стихи солдат.

На миг открылись памяти страницы –
Как об Осетии родной душа болит!
Там, дома – мама, братик и сестрица…
Невеста что-то нежно говорит…

Прервались грёзы, так и не начавшись,
И снова батальон огонь ведёт!
Погиб поэт, но песня, не прервавшись,
До наших дней в Осетии живёт.

* * *

Вьюга из снега возводит заносы,
Будто Перун позабыл о бойце.
В юных глазах всё вопросы, вопросы.
Грусть и тревога на нежном лице.

Тяжестью жизни пресыщены души –
Всё понимают солдаты как есть.
Мир беспощадно врагами разрушен,
Но остаются и доблесть, и честь.

Весточек столько омыто слезою!
Сколько беспомощных вдов и сирот!
Сколько невест, что следят за стезёю:
Милый вернётся ли? Милый придёт?

Вьюга из снега возводит сугробы.
Дети Осетии гонят врага!
Помните это! Запомните, чтобы
Кровь не окрасила вьюги снега!

ТОСКА СТАРОЙ МАТЕРИ

И белой шалью распростёрся снег,
И зимний лес безмолвствует в ночи,
Душа скорбит, что рядом деток нет.
И мать одна хлопочет у печи.

Пришлось в тоске ей годы коротать,
Ведь сын в уюте скрылся городском.
Ему тепло, и он забыл про мать
С таким усталым стареньким лицом.

ВСТРЕЧА С БЫЛОЙ ЛЮБОВЬЮ

У клёна ветки чёрные
Качались на ветру.
Грусть тихая, вечёрняя –
Её в окне беру.

Тяжёлые, уставшие
И сердце и слова,
И песни звук оставшийся –
Любовь всегда права.

Вот образ тайный, призрачный,
Забытый – твой родной.
Коса из-под косыночки
Пестрится сединой.

Как прежде улыбаешься –
Проста, мила, нежна.
И в сердце просыпается
Уснувшая весна.

ГРОЗА

В кудрях дубов спотыкается ветер,
С чаши бутона слетела оса,
С неба на гриб-толстячок, что в берете,
Дождик спускается, чтоб поплясать.

Зябликов смолкло тревожное пенье,
Зайке-трусишке укрыться пора,
Прыгает речка по чёрным каменьям,
Всхлипнула даже старушка-гора.

Вдруг кто-то пó небу плетью ударил,
Чтобы разверзлось для ливня и гроз,
Бусы просыпал для далей в подарок,
Розам в подарок улыбку принёс.

ЗАБРОШЕННОЕ СЕЛО

Собаки, позабывшие уют –
Запавшие бока, прижаты ушки –
Самоотверженно своих хозяев ждут,
На улице оставшись, как игрушки.

В зеницах окон мертвенно темно,
Гуляет ветер погребально мрачный,
И жившие когда-то здесь давно,
По очагам родным тоскуя, плачут.

РАЗМЫШЛЕЯНИЯ

Поспели орехи, кизил подошёл,
И в лес потянулась сельчан вереница.
Мой старенький пёсик залаял, он зол:
Не помнит он запахи, звуки и лица.

Мой пёсик ослепший, осипший, хромой,
Почти что не спит и пропал аппетит,
Как прежде, меня не встречает игрой.
Скажите, кого-нибудь старость щадит?

Когда-то я к финишу тоже приду,
Когда-то дождусь и последнего вздоха
И, если тогда я взгляну на звезду,
Мне будет от света пронзительно плохо.

Меня не обрадуют блики луны,
И я доживать стану призрачный век,
Помянут меня, после смерти, увы,
И скажут, каков же я был человек.

И горько заплачет мой ангел земной,
И дети не скроют слезы над могилой,
Останется на небе Млечный прибой,
Останусь стихами я в памяти милой.

Смотрю, как сельчане отправились в бор,
И слышу, как лает мой старенький пёсик…
Что сердце томит, не пойму до сих пор,
О чём запоздалые смутные грёзы?

СЕЛЬСКАЯ ЗАРИСОВКА

Тучи свежей простоквашей
Тихо просочились
В день наставший. Горы наши
Звонко петь учились.

Огненный цветок на склоне –
Просыпаться надо.
Юный пастушок спросонья
Молча гонит стадо.

В поле разлилась прохлада –
В волосах-колосьях.
Шепчет лес, глядя на стадо:
– Коршун не пронёсся б…

В ГОСТЯХ

Холодный день. Голодным волком – вьюга.
Ленивым котиком – ущелье, в нём – село.
И точно в поле косари друг с другом,
Стоят могучи башни. Грустно и светло.

Безмолвна сакля – тихий домик сгорблен.
Сквозь щели старой печки языки огня.
В двери хозяин. Взгляд уставший скорбен:
Погибший сын из рамки смотрит на меня.

* * *

Свет вечерний испускает дух,
Льются звёзды с неба, словно слёзы,
Ветер всколыхнулся и потух
И в ветвях улёгся слушать грёзы.

Смуглолицый сумрак, чёрна бровь,
Звёздный лучик за окошком брезжит,
А в душе и горечь, и любовь
Родились и с верой, и с надеждой.

УМИЛЕНИЕ

Как щедро многозвучье мир дарует!
Свист переливчат птичий, словно ртуть,
У ног ягнёнок шумный озорует.
И радостью мне не насытить грудь!

И на пчелу он смотрит с удивленьем,
Ему в новинку ветер и восход,
И с гор слетевшее пастушье пенье.
Всё – умиленье, и душа поёт.

ОСЕННЯЯ НОЧЬ

И сумерки крадутся К горизонтАМ,
У звёзд круги, как филина глаза,
Ночь поглощает горные высоты,
Свистит напевно ветер-егоза.

Густое облако вороною крадётся,
Природу убаюкивает клён,
Летит в пыли и в судорогах бьётся
Пожухлая листва – угас огонь.

Уж город стих. Но песню вдруг затянет
Сосед, уставший после многих дел.
Последний лист – никак он не увянет.
Простор, его жалея, поседел.

* * *

Неба края загорелись, краснея,
Ивы у речки склонились, дрожа,
Потом застывшим покрылись посевы,
Ветер давно от мороза сбежал.

Жёлтую бурку снимает опушка,
На наготу – белой шубоньке лечь.
В сакле прядёт, напевая, старушка,
Спорят поленья, залезшие в печь.

ОСЕННИЕ ДОЖДИ

Льются на землю осенние слёзы,
Вóроны в ветках поссорились вновь.
Горькие вести. Промозглая осень,
Что содрогнуться заставила кровь.

Всё ещё слышатся стоны Осетии –
Бедствий военных не молкнущий глас.
Думы тяжёлые. Слёзы осенние
Помнят героев, погибших за нас.

Пулей свинцовою в сердце отметится
Матери взгляд – без дитя не стерпим!
С сыном любимым во веки не встретиться.
Кружит над кладбищем призрачный дым.

Горько оплакали гордые горы –
Чёт или нечет – судьбу для сердец.
Жизнь пролистает секунды и годы,
С болью останется сердца рубец.

СТРАДАНИЕ БЕЖЕНЦА

Нам навязавшие бой, будьте прокляты!
Пусть мы покинули отчий порог,
Счастье, что раньше светилось за окнами,
Но с нами ангелы и с нами Бог.

В горе, стенаниях тропами, скалами…
Родину-мать сотрясала гроза.
Стужа безжалостно мертвенным скальпелем
Нам вырывала сердца и глаза.

Овцами мы растекались по дворикам –
Где отчий дом? Где родимый очаг?
С общими горем и болью, и скорбями…
Как ненавистен был враг!

Что вы молчите, страданий виновники?!
Будет ли в этом тоннеле просвет?
Нас обещаньями кормят чиновники –
В наших сердцах созревает ответ:

Наши сердца из горения сотканы!
Да, мы покинули отчий порог,
Счастье, что раньше светилось за окнами,
Но с нами ангелы и с нами Бог.

ПАМЯТИ ПОГИБШИХ ЗА ОСЕТИЮ

В тревожной душе увядают в смущенье желанья –
Так быстро сгорает моих вдохновений свеча.
В скитаниях тягостных бремя печальных мечтаний,
Но как о далёкой Осетии мне не мечтать!?

Кому-то нужна моя песня? К чему мне стремиться?
Толпа затоптала мой сад, засорила родник,
Вор знатен теперь, и грозит мне убийца,
Наследье в бесславии, в пренебреженье язык.

Но то не навечно. Прославится родина наша!
И радости слёзы проступят на горных щеках,
И станет страна не скудеющей чашей,
И будет с любовью прославлена нами в веках.
…………………………………………………………………….

* * *

Тебя избрал, тебе стихи слагаю,
И в тайных грёзах для меня земля.
О, дивная голубка золотая,
Тебя, как солнце, должен видеть я!

Приди, явись, как молнии сверканье!
Не жалко мне в твоих очах сгореть.
Мир обозрев в небесном зазеркалье,
Найдя тебя, о чувствах стану петь!

В РОДНОЙ САКЛЕ

Я сегодня приехал в родное селенье,
И смягчилась душа в тихой сакле родной.
Ставит мама на стол и пирог, и соленья,
И дохнул на меня наш домашний покой.

И улыбкою мама сияет, как прежде,
Колыбель, сохраняет мне детства тепло,
И под сердцем затеплился лучик надежды,
И в душе от неё безмятежно светло.

* * *

Катит меня колесницею время.
Я же, как призрак. Я, словно тень.
Давит на плечи мне прошлого бремя.
Где же найти наш утраченный день?

Полы небесные исчерни сини,
Лес теребит свой шелковый наряд.
И в лунном отблеске горные спины,
Будто уставшие буйволы спят.

Страстью нежданною грудь мою полнит,
В сердце забрезжил волшебный рассвет,
Взгляд твой прекрасный сквозь годы я помню.
Ты в моём сердце. Тебя рядом нет.

Тишь. Только блики луны, словно волны,
Жёлтым сияньем нисходят на лес.
Узы душевные скорбью наполнены –
Тают под ясностью звёздных небес.

ПРОЩАЛЬНЫЙ ВЕЧЕР

Прощальный вечер. Только мы с тобой.
Нам до утра не суждено уснуть.
Прощальный вечер. Сердца гулкий бой.
Безмерная тоска крадётся в грудь.

В твоих глазах надежды не найти,
Но ты чаруешь и в прощальный час.
И жёлтая луна спешит уйти,
Пройдя по небу и минуя нас.

Перевод с осетинского