Памяти учителя – профессора Л. Г. Фризмана

Имя Ивана Никифоровича Явленского Леонид Генрихович и я услышали впервые благодаря работе над изданием «Марфы, посадницы Новгородской» М. П. Погодина. Этот забытый третьестепенный писатель был одним из тех, кто развивал в своем творчестве тему Марфы во второй половине XIX в. Собирая материалы о нем для раздела «Дополнения», я обнаружил, что его личность имеет, как минимум, три ипостаси. О них и пойдет речь ниже.
Первая – доблестный воин, и этот жребий был предопределен самим рождением Явленского в семье военного врача, старшего лекаря Тифлисского военного госпиталя. Воспитывался он в Дворянском полку и был выпущен прапорщиком; служил в Черноморском линейном батальоне, затем в Эриванском карабинерном полку (1846-1850) под командованием полковника К. А. Бельгарда, принимал участие в боях Кавказской войны, за отличие в сражениях повышен в чине до подпоручика, поручика, а уволен со службы с чином штабс-капитана.1 В 1891 г. старый уже офицер впервые явился на встречу выпускников Дворянского полка (в ту пору – Константиновского военного училища) по случаю празднования его 84-й годовщины. Об этом событии написала тогда же «Русская старина» и поместила «от сердца вылившееся стихотворение» «Друзьям», которое Явленский, выпускник 1844 г., огласил на празднике:

_______

1 РГВИА, ф. 400. – оп. 9. – д. 10233. – л. 7-35; Марков А. С. Неизвестная фотография Ивана Явленского // Волга. Общественно-политическая газета Астраханской обл. – №172 (26431). – 22. 11. 2013.

Друзья мои! Почти полвека
В среде я вашей не бывал
И жизнь мою, как жизнь абрека,
Родному краю посвящал!
И в Бухаре, и в Дагестане,
И на равнинах всей Чечни,
Прошли года в бивачном стане –
Как золотые точно сны!
И вот теперь рассадник света,
Науки, жизни, добрых дел
Услышит пусть слова привета
Того, кто в жизни уцелел!..2

___________

2 Русская Старина. 1891. LXX, 4. С. 258-259.

Не преувеличивая важности этих стихов на случай, все же представим, что наш герой мог разделить со своими сослуживцами славу «воинов-эриванцев».
Выйдя в отставку, Явленский реализовал свою вторую ипостась: поселился в Астрахани, где последовательно служил столоначальником казенной палаты по соляному отделению; чиновником по особым поручениям астраханского генерал-губернатора; управляющим заведениями «Братья Сапожниковы»; уездным, а затем губернским предводителем дворянства. Дослужился до надворного советника, был кавалером орденов Анны, Станислава, Владимира… 3 Этот список званий и чинов, достаточно быстро наводящий скуку, был сопровожден, однако, одним из сильнейших человеческих и литературных переживаний Явленского: в августе 1857 г. он встретился и несколько дней провел в обществе Тараса Шевченко. В то время, когда поэт возвращался из ссылки, они познакомились в Астрахани, а сблизило их совместное путешествие на пароходе «Князь Пожарский» по Волге до Нижнего Новгорода. 4 Пароход отплыл из Астрахани в самом конце августа, а уже 3 сентября в журнале Шевченко появился автограф: «Не забывайте любящего вас И. Явленского». 5 30 августа Шевченко нарисовал портрет Екатерины Никифоровны Козаченко – сестры Явленского. Он запечатлел ее на тонированной бумаге итальянским карандашом очень живо и броско. Под портретом поставил свой автограф. Вначале этот портрет находился в доме Сапожниковых, а потом оказался в частном собрании. Теперь он хранится в Национальном музее Тараса Шевченко в Киеве.

__________

3 Николаев К. А. Дворянская летопись, составленная из дел Астраханского дворянского депутатского собрания. Астрахань, 1902; Попов В. И., Травушкин И. С. Астрахань – край литературный. Астрахань, 1968; История Астраханского края. Астрахань, 2000.

4 Большаков Л. Н. «Все он изведал…» Тарас Шевченко: поиски и находки. Киев, 1988; Большаков Л. Н. Оренбургская шевченковская энциклопедия. Оренбург, 1997.

5 Шевченко Т. Собрание сочинений в 6 т. Киев: АН УССР, 1964. Т. 5. С. 116.

Тарас Григорьевич несколько раз упоминает Явленского в своем дневнике, который он вел по-русски. Дадим слово поэту: «6 сентября. В 10 часов утра «Князь Пожарский» бросил якорь у набережной Самары. Издали эта первой гильдии отроковица весьма и даже весьма неживописна. Я вышел на берег и пошел взглянуть на эту чопорную юную купчиху. На улице попался мне И. Явленский, и мы сообща пустились созерцать город. Ровный, гладкий, набеленный, нафабренный, до тошноты однообразный город […] Огромнейшая хлебная пристань на Волге, приволжский Новый Орлеан. И нет порядочного трактира. О, Русь!»6; «8 сентября. …Я рассчитывал, что казенные смотровые сапоги послужат мне по крайней мере до Москвы, а они и до Симбирска не дотянули, изменили, проклятые, то бишь казенные. Иван Никифорович Явленский заметил этот ущерб в моем весьма нещегольском костюме и предложил мне свои сапоги из чисел запасных, за что я ему сердечно благодарен. Сапоги его пришлись мне по ноге, и я теперь щеголяю почти в новых сапогах, вдобавок на высоких каблуках, что мне не совсем нравится, но дареному коню в зубы не смотрят»7; «18 сентября. Спасибо Ив. Никиф. Явленскому за то, что он отказался от завтрака и помог мне кончить превосходное прелюдие к превосходнейшему стихотворению, которое я, если Бог поможет, перепишу завтра»8; и наконец «21 сентября. […] После обеда проводил моих добрых, милых спутников […] и простился с ними. Они в почтовых каретах отправились в Москву […] Просил Комаровского и Явленского цаловать в Москве моего старого друга М. С. Щепкина…»9. Видимо, Иван Никифорович хорошо понимал, с явлением какого масштаба он повстречался, и его цепкая память спустя десятилетия сохранила подробности недолгого знакомства. Много лет спустя астраханский чиновник составил «Заметку о Шевченке Тарасе Григорьевиче», сохранившуюся в архиве «Русской старины» как краткое пояснение к рисункам Шевченко, переданным журналу, но не появившимся в печати 10.

__________

6 Там же. С. 119.

7 Там же. С. 122. 

8 Шевченко Т. Собрание сочинений… С. 136.

9 Там же.

10 РО ИРЛИ РАН, ф. 265, оп. 2, д. 3086.

Страсть к сочинительству побуждала Я. пробовать свои силы в разных родах и жанрах и придавала ему оптимизм. Его строки, с присущим им здоровым жизнелюбием, убедительно подтверждают это:

За все, за все судьбе спасибо!
За массу горьких в жизни дней,
За боевую жизнь наиба,
За счастье в обществе друзей!
За все восторги и страданья,
Судьбе я шлю всегда привет
И за любовь, за упованье —
В святой родительский завет!
Ну, словом, нет еще момента,
Когда бы я на жизнь роптал —
И говорю без комплимента,
Судьбу бы я расцеловал!.. 11

__________

11 РО ИРЛИ РАН, ф. 274. – оп. 1. – д. 399. – л. 162-162 об.

Но стоило бы вспоминать поэта-дилетанта, если бы он отличился только храбростью офицера или товарищеским отношением к вчера опальному поэту? Возможно, ибо и это немало. Однако – и это третья ипостась его судьбы – Явленский страстно желал послужить на ниве литературы, что ему отчасти удалось. Литературное наследие Явленского невелико по объему, но довольно многопланово и разножанрово. Он выпустил две книги, и трудно назвать жанр, в котором он не попробовал свои силы: путевые очерки, поэма, либретто, бытовая и историческая драма.
В очерках «От Астрахани до Астрабада»12, изданных в 1871 г. и имеющих подзаголовок «путевые впечатления», Явленский описывает путешествие по Каспию от Астрахани через Тарки, Дербент, Апшерон, Баку, Ленкорань и ряд мелких населенных пунктов до северного побережья Ирана – Энзели и Астрабада (совр. Горган).

__________

12  Явленский И. Н. От Астрахани до Астрабада. Астрахань, 1871; Марков А. С. Редкие астраханские издания // Альманах библиофила. М., 1989. Вып. 25.

Непосредственные наблюдения, переплетающиеся с историческими, этнографическими (напр., о субботниках: «число семейств простирается до 700; сначала народ этот считал себя жертвою, гонимою за веру, но скоро понял, что между пленением вавилонским и их колонизацией большая разница; вследствие сего занялся делом и в настоящее время считается одним из богатейших селений»13, мифологическими (предания о персидской горе Демавенд), экономическими и политическими отступлениями, составляют основу очерковой композиции. Внешнеполитические интересы России во второй половине XIX в. обращаются к южному Прикаспию; этим обстоятельством, видимо, объясняется актуальность и самого путешествия, и проблематики книги писателя.

__________

13 Явленский И. Н. От Астрахани до Астрабада. С. 35.

В 1882 г. в Москве в свет вышел сборник, состоящий из четырех пьес и одной поэмы, с незамысловатым заглавием «Драмы, комедия и поэма». 14

__________

14 Явленский И. Н. Драмы, комедия и поэма. Москва: Тип. Вильде, 1882.

В первой пьесе «Кто виноват?», которую можно отнести к традиции бытовой драмы, довольно откровенно изложены семейные недоразумения племянницы И. Явленского Н. А. Сапожниковой и ее мужа, крупного промышленника А. А. Сапожникова. Действие происходит в вымышленном провинциальном городке Турске, а также в Москве, в семье Тиховых – торговца и его жены, некогда состоятельных, но теперь в значительной степени обедневших. Поправить пошатнувшиеся дела взялся поверенный Хитров, у которого завязывается роман с хозяйкой дома. Злоупотребления поверенного, а также измена Тиховой открываются, и та кончает с собой, бросившись под поезд. 15

__________

15 Явленский И. Н. Драмы, комедия и поэма. С. 1-50.

Историческая драма «Марфа-Посадница» принадлежит давней и почтенной традиции драматургического воплощения образа «великой россиянки», сложившейся к тому времени в литературе. 16

___________

16 Фризман Л. Г. Марфа-посадница в русской литературе // Известия РАН, Серия литературы и языка. 2014. № 2.

Общие очертания обрисованных в ней событий более или менее традиционны, но кое-какие акценты автор расставляет по-своему. Пьеса открывается беседой трех новгородских посадников, которые считают, что свобода их города под угрозой из-за вероятного нападения Москвы, а также потому, что к Марфе чересчур «привязалася Литва», преследующая свои интересы. Один из посадников, Михаил, в отличие от двух других считает, что переход Новгорода под власть Москвы был бы для него благом и пишет царю донос, где живописует «гордыню Борецкую», которая, дескать, «мутит» новгородцев и сбивает их с верного пути. Следующая сцена – вече, воссозданное таким, каким читатель видел его в повести Карамзина «Марфа-Посадница, или покорение Новагорода». Сначала выступает посланник Иоанна Холмский, убеждающий собравшихся, что им одно осталось:

Свои восторги с нами слить
И чтоб сумятица унялась –
На трон Иоанна пригласить!
И будет он, как царь наш славный,
На всей Руси один царить –
И весь народ наш православный –
Одной любовию дарить! 17

___________

17 Явленский И.Н. Драмы, комедия и поэма. С. 60.

Вслед за ним выступает Марфа, незыблемая поборница свободы Новгорода, и всей силой своего красноречия пытается вдохновить народ на борьбу:

Мечи у нас еще не ржавы,
Сомкнем дружин богатый хор,
И вспомним годы нашей славы,
Врагу покажем светлый взор!..
Мы троны ставить разучились
И рабски спин уже не гнем:
В свободе выросли, родились,
В свободе с радостью умрем!.. 18

__________

18 Там же. С. 61.

Холмский не устает превозносить достоинства Иоанна:

Не ту бы песенку вы пели,
Когда б наш князь был вам знаком:
Пред ним бы вы благоговели,
Своим считали бы отцом!..
Его души движенья – святы,
Он для народа сам живет,
Его и мысли так богаты,
Что он в восторг всех приведет!
Его мечты, дела, улыбки
Любовью полною горят;
Восторги наши без ошибки
Потомство станет повторять!.. 19

__________

19  Там же. С. 62–63.

Марфа готова согласиться с любыми восхвалениями Иоанна, даже с тем, что «князь ваш чуть не из святых» и, от души желать Москве «в потомстве светлый, яркий путь»,

Но жалко нам, что в дело наше
Угрозы стали посылать
И то, что нам всего-то краше,
Хотят насилием отнять!..
Нет, нет, в свободе мы родились,
Всосали волю с первых дней
И нам правленья не привились
Чужих ни княжеств, ни царей!.. 20

___________

20 Явленский И. Н. С. 63.

Очень важен для характеристики Марфы ее пространный диалог с Сапегой, послом литовского князя Казимира. Хитрый литовец начинает с того, что льстит Марфе, говорит, что ее «считая женщиной прелестной, / Давно царицей нарекли», что ее «величье, доблесть, слава / Горят, как яркий бриллиант!..». Но лесть не достигает цели. Марфа отвечает:

Такие мелкие забавы
Души моей не веселят!
Я званье гражданки считаю
Превыше царств всех и царей;
И воли, нет, не променяю
На все блаженство ваших дней! 21

__________

21 Там же. С. 82.

На просьбу Марфы о «подмоге» Сапега отвечает, что она будет оказана лишь «если Новгород согласен / Признать власть Польши над собой» и навсегда отдаться под власть князя. Это предложение вызывает у Марфы взрыв негодования:

Я не ждала от Казимира,
Что он предложит нам позор,
На посмеянье всего мира!..
Так дружба Польши чистый вздор? […]
В душе кто рабство презирает
И только в воле видит свет,

Тем Польша цепи предлагает?
Хорош ваш дружеский привет! 22

__________

22  Явленский И. Н. С. 82–83.

Сапега надеялся убедить гордую посадницу, что Польша «не даст Новгороду цепей», а подлинная беда грозит со стороны Москвы, которая нанесет ему неизлечимую рану. Но вот какой он получил ответ:

Уж если небу так угодно,
Чтоб мы признали над собой
Чужую власть, то мы свободно
Москве вручим наш жребий злой! […]
Скорей под пеплом наших храмов
Свои остатки погребем,
Чем вашей Польши гадких хамов
Владеть собою призовем.
Ступай же с глаз моих скорее
Ты, королевская змея…
Еще увидим, кто сильнее,
Иль ты, иль родина моя!.. 23

__________

23 Там же. С. 83, 84.

В третьем действии впервые появляется Иоанн, и становится очевидным интересный факт: он, как и Марфа, положительный герой. Характеристика, которую дал ему Холмский в своем выступлении на вече, оправдывается. Он справедлив, посадника Михаила, который написал ему донос, а в разгар боя всячески мешал новгородцам, Иоанн не только не награждает, а приказывает выслать. О Марфе же, самой непримиримой своей противнице, отзывается с явным уважением:

С одной Борецкою невольно
Придется лично говорить;
А грустно будет мне и больно
Ее упреками дарить!..
Она хоть женщина, но право,
Как патриотка, высока!..
И отнеслася мило, здраво
За честь родного уголка! […]
Да кто из нас-то без порока?
Я ей простил уже душой
А если дам два-три упрека,
То за сближение с Литвой!.. 24

___________

24 Явленский И. Н С. 108.

Как мы видели, как раз таких упреков Марфа не заслуживала: она гневно отказывалась подчиниться «Польши гадким хамам». Но и власти Иоанна она признавать не хочет. Поставленная перед выбором – признать власть московского князя или быть преданной «на монастырское моленье», Марфа пытается покончить с собой, заколовшись ножом, но «один из опричников схватывает ее руку и нож выпадает на пол». Перед тем, как быть уведенной, она говорит:

И умереть-то мне мешают!
Да жизнь мне те же кандалы!..
Свободы, родины лишают,
Так будут ли мне дни милы?
Прощай, мой сын, моя отрада,
Сумей Борецким кончить век;
Нас в небе ждет, мой друг, награда –
А здесь же жалок человек!.. 25

__________

25 Там же. С. 120.

Исторический сюжет лежит и в основе оперного либретто «Тамара, царица Грузии», однако конфликт здесь вымышленный и решен в ключе «роковой страсти»: жестокая красавица Тамара покорена юношей Ростомом, сыном ее приближенного, князя Мамука. Пока князь отражает атаки персов, царица предается любовным утехам. Узнав же, что у Ростома есть невеста, она коварно приказывает сбросить его в пропасть. Мамук узнает о случившемся, но Тамару постигает божья кара: ее убивает удар молнии. 26

Пьесу «Типы века» можно отнести к комедии нравов: расчетливая Ольга мечтает выйти замуж за богача Штукина, но влюблена в офицера Радугина, который, в свою очередь, мечтает заполучить не столько ее, сколько ее деньги. Во время совместной поездки с Ольгой за границу Радугин, потратив значительные средства, кончает самоубийством, а ничуть не изменившая характер Ольга остается со Штукиным. 27

Единственная поэма в сборнике – «Без заглавия» – состоит из трех глав и относится к «петербургским» текстам; ее сюжет – несчастная любовь Надиной к Приволгину, приводящая героиню к гибели. 28
О жизненной драме самого автора в дальнейшем, после выхода в свет его книги, мы почти ничего не знаем. В точности даже неизвестен год его смерти. Во всяком случае, в одном из пяти альбомов М. И. Семевского, издателя «Русской старины», сохранилась автобиография Явленского, датированная 1891 г., в которой он, в частности, писал: «…в настоящее время в отставке, живу отставным, читая и вспоминая всю русскую старину…» 29
Отставной офицер, забытый поэт и драматург со скромным дарованием, провинциальный просветитель и мемуарист, один из многочисленных бескорыстных деятелей культуры XIX века, – таким предстает перед нами, людьми века XXI, Иван Никифорович Явленский.

__________

26 Явленский И. Н. С. 123-166.

27 Там же. С. 167-238.

28  Там же. С. 239-285.

29 РО ИРЛИ РАН ф. 274. – оп. 1. – д. 399. – л. 161 об.