<< Вернуться к содержанию

* * *

Вслушиваться в то, что шепчут корни
слов, что прорастают в глубину.
Сознавать отчаянней, упорней
истину, ответственность, вину.
Говорим – сплетаем паутину,
ночью врём бесстыдно, да и днём.
До чего же вправду мы невинны,
накачавшись импортным вином!
Речь – она сзывает нас на вече.
Говорить, совместный смысл ища.
Вечность – тайное пространство речи,
Там и вправду – мыслим сообща.
Речь – не то ль, что требует ответа?
Вопрошай, взывай, кричи, ответь.
А иначе – всё поглотит Лета.
И останется лишь онеметь.

13. 07.11

* * *

В эти смутные времена –
бродишь средь призраков и химер.
Нужно бы вспоминать имена
тех, кто нам подавал пример.
Книгу читая – гляди между строк –
видишь, кто-то навстречу идёт?
Спросишь – не знает ли верных дорог,
мы заблудились, шагая вперёд.
Видишь пространство – иное, чем здесь?
Слышишь какие-то голоса?
Мир, где делец да политик – не весь.
Книга – как взлётная полоса.
Ну, погляди с высоты – не смешно ль?
Есть торопились, пожить бы всласть,
а получился – в итоге ноль.
Лопнули банки. Кончилась власть.
Съеденное – оказалось не впрок,
да и дворец роскошный – тюрьма…
Ну а ты сам-то – усвоил урок?
Да и помогут ли эти тома?

 13.09.15

* * *

Оттуда – ты уже не скажешь ничего.
А что отсюда говоришь – не слышат.
И я не понимаю одного:
как слово – не услышанное – дышит?
– Принц, что читаете?
– Слова, слова, слова…
И если ты, поэзия, жива, –
таись, скрывайся от сетей, как рыба,
на глубине. Верь: орган речи – дух.
А если время – тяжелей, чем глыба,
ответь на эту тяжесть. Словом. Вслух.

4.03.15.

На смерть Фазиля Искандера

В этом мире смерть Фазиля –
ничего не изменила?
В мире фактов, денег, дела –
смерть Фазиля не задела?
В этом мире жизнь Фазиля –
ничего не исказила.
Ибо – точность глазомера,
неба – мера, правды – мера!
Он писал и жил – как мыслил.
Он как мыслил, – так писал.
В мире чисел вместо смыслов –
первородное спасал.
В телевизорах – удавы.
Мы, как кролики – сидим,
жаждем денег, жаждем славы,
нас едят – и мы едим!
Как нужна живая вера
в Правду, Честь, Лицо и Слово!
И Фазиля Искандера –
не хватает мне. Живого.

 1.08.16.

* * *

Расставляет ли всё по своим местам
смерть, подводя итог,
а чего не успел ты сделать сам,
уйдёт, как вода в песок?
Вот вопрос, который меня допёк
(корчусь в печи – пекусь!)
Ибо сам себе подвожу итог,
а узнать результат – боюсь.
Может, смерть лишь встряхивает коробок,
ибо в кости сыграть пора?
Вот Случайный Порядок – кровав и жесток,
новый бог, чьё имя Игра.
И тогда вся жизнь – казино, вокзал,
где толкутся, утратив честь.
«Бог не играет в кости» – сказал
Эйнштейн. Место истине – есть?
Если всё – игра, выхожу из игры.
Скажут пусть, что сошел с ума.
Неужели случайны эти дары –
небо, время и жизнь сама?

 2.08.15. 

* * *

Среди разброда и разлада –
есть место, где стоять нам надо.
Как устоять, куда грести –
как сохранить хотя бы разум?
Не дать событьям унести,
и не поверить ловким фразам.
Мы – маловеры, не пророки.
Но не краснеть бы от стыда,
но щепкою не быть в потоке,
несущем нас бог весть куда.
И тут уже не ум решает,
признав, что всё нельзя учесть.
Душа, страдая, вопрошает
о месте, где я вправду есть.
9.02.16.

Диптих

1.

Вот уходит тринадцатый год,
и четырнадцатый подступает.
Время медлит свершить переход –
даже стрелка на миг застывает.
А потом – зашумит календарь,
отмечая столетние даты.
…Где-то пороха горькая гарь,
и шагают на гибель солдаты.
К ним, пока что не ставшим травой,
я тяну свою тёплую руку.
Залпы первой ещё мировой –
отзовутся и сыну, и внуку.
Тут ломается века хребет.
Человечества честь – без опоры.
Вместо Логики, Разума – бред.
Ни к чему запоздалые споры.
Если что и спасает – душа.
Знать бы, что нашу душу – спасает.
Вот – огрызок есть карандаша.
Мысль и слово. А внук – прочитает?

29.12.13.

2.

Ты явилась в платье узком.
Летний воздух пахнет роком.
Отвратительных моллюсков
сбрызнем мы лимонным соком.
Я гляжу уже оттуда,
полумёртвыми глазами.
Мы б хотели верить в чудо.
Боже, что же будет с нами?
С нашей бедною любовью,
скособоченной судьбою?
– Словно устриц – сбрызнут кровью
землю эту, нас с тобою.
Накопилось много гною –
скальпель взял хирург вселенский.
– Что же будет со страною –
дикой, милой, деревенской?
– Русский станет азиатом.
То ли турком, то ли уркой!
Расщепят, я слышал, атом.
– Что же будет с Петербургом?
– А окно в Европу – чтобы
не мешало – занавесят,
заколотят: вижу гробы!
Смерть – пушинки меньше весит.
– Говоришь – как из могилы!
Как безумны эти речи!
Не пророчь! Опомнись, милый.
Обними меня покрепче!

3.03.14.

Краткий трактат по истории живописи

Вот живописец строит перспективу,
и дело ведь не в том, что так – красиво,
а – что открылась бесконечность взгляду!
Везде, куда ни повернусь, ни сяду,
хоть одиноко в комнате запрусь, –
она! Уйду в себя и – обнаружу
почти космическую даль и стужу,
неведомость пространств, в какие рвусь.
Художник смело вызов принимает.
Как далеко глядит – он сам не знает.
Он царь пространств, он далью упоён.
Алхимик, маг – быть может, Фауст он?
…Но вот иной – да и в ином столетье –
художник разрушает перспективу.
Всё существует только в свете, в свете,
пусть выглядит порой немного криво.
Мы снова дикари! Мы снова дети!
Пространство станет плоским, как забор.
На нём ещё напишут Вани, Пети.
Пока же – на холсте горит костёр!
Но чем за яркость красок расплатиться?
Утратой бесконечности? Есть вещи.
И пусть пока всё это не зловеще
звучит – уже вещам подобны лица.
Они как бы раскрашенные маски.
И жизнь, принарядившись, застывает.
О, господи, на что нам эти краски,
коль бытие бесстрастно убывает?
На что же променяли мы беспечно
прекрасной, вечной жизни естество?
Конечны вещи. Наша жизнь конечна.
И всё уже отдельно. Всё мертво.

 8.07.16.

* * *

Простой вопрос задай: когда?
Ответить на него попробуй.
И вдруг поймёшь – стряслась беда.
Безвременье – чем дышит? Злобой.
Не слышат слов, не чтут имён.
Ослепло всё вокруг? Оглохло?
За веком век река времён
текла. И где она? Усохла?
Среди вселенской пустоты,
где существуешь по ошибке –
живых минут, живой воды,
живой бы чьей-нибудь улыбки!
Когда живёшь в конце времён,
и тратишь время без разбора,
неважно, глуп ли ты, умён, –
нет времени для разговора.
Для слова, что звучит всерьёз,
пока мы, не испив из Леты,
ещё хотим задать вопрос,
ещё наивно ждём ответа.

15.08.15. 

* * *

Вчера тут бушевала буря.
Стихий бунтующих разгул!
Но утро встало, брови хмуря,
Чего же ураган – не сдул,
чего водой не затопило?
Что все невзгоды пережило?
Упрямо вопрошай: что есть?
На чём стоять? Куда присесть?
Мир как-то непривычно гол.
Ты разлюбила нас, природа.
…Ещё на месте стул и стол.
И мысль. И совесть. И работа.

13.10.16.

Диалог Читателя и Поэта

– Быть знаменитым некрасиво?
Недоуменный сделав вид,
читатель улыбнётся криво:
– Читаю тех, кто знаменит!
Не знаменитые пииты,-
вас позабудут, словно Трою!
Ведь если вы не знамениты,
я книжку вашу не открою.
К чему исповедальность, честность,
любовь к тому, что сердцу мило?
И станет ваша неизвестность
большою братскою могилой.
……………………………………..
– Но Неизвестность – это место,
где мы скрываемся от слежки,
где общее не месят тесто,
и не дерутся при делёжке.
Не в катакомбах, так на кухнях –
быть неизвестными, скрываться…
Хоть в бездну смертную и рухнем,
мы тайное живущих братство –
всех неизвестных, незаметных,
но странным образом бессмертных…
Мы знаем: в адской топке века
не всё сгорает без остатка.
Нетленный образ человека
хранит сгоревшая тетрадка.

14.10.16.