Надеюсь, читатели обратят внимание на даты написания обеих частей «Организационно-технической поэмы». Сопоставят 1956-й год под первой частью поэмы с намерением её героев испытать образец при «абсолютном нуле». То есть, минимум года за полтора до того события, когда первый советский спутник вышел на космическую орбиту, где такая температура действительно имеет место быть.
Дата «1964» не столь оптимистична. От неё веет заморозками, наступившими на излёте хрущёвской «оттепели». Первую часть поэмы «Телега» поместила на своих страницах многотиражная газета киевского завода «Арсенал», затем она вошла в коллективный сборник арсенальских авторов «Слово робітниче» (1960 г.). Вторую часть поэмы даже в многотиражку не пустили. А тех, кто пытался доказать, что «Телега» льёт воду как раз на нашу мельницу» партком завода в лице заместителя секретаря по идеологии быстро заставил замолчать. Могу засвидетельствовать фактом собственной биографии – вынужденным уходом из заводской многотиражки, которой отдал десять лет жизни.
Страсти вокруг «Телеги» не помешали автору, Валентину Николаевичу Сахарову, расти на производстве. Хотя в высоких кабинетах поэта порой считали, выражаясь языком довоенных фильмов, «несерьёзным музыкантом». Инженерная составляющая таланта позволила Сахарову расти на производстве: инженер-технолог цеха, начальник технологического бюро цеха, начальник цеха, руководитель группы и начальник одного из конструкторских бюро, начальник центрального конструкторского бюро, главный инженер завода… Кому, как не человеку с такой биографией, знать изнутри все тонкости жизни на «номерном ящике» – оборонном заводе.
Стихи Валентин Николаевич писал урывками, когда удавалось укрыться от бесконечных совещаний, испытаний и телефонных звонков, – на верхней полке поезда. Их переписывали от руки. Юношеская поэма Сахарова «Гардемарин» на десятилетия стала паролем для выпускников военно-морских училищ. Бóльшую аудиторию, не только военно-морскую, обрела поэма «Времена моего друга», посвящённая событиям вокруг железнодорожной станции Тюра-Там («Космодром Байконур»). Она тоже передавалась из уст в уста. Подобно бардовским песням, которые теперь называют классическими.
Справедливости ради, надо сказать, что стихотворения Валентина Николаевича всё-таки иногда публиковались. В большинстве – под псевдонимом. Исключение – подборка стихотворений в журнале «Советская Украина» (предшественница «Радуги») в шестидесятых годах прошлого века. «Телеге» выпала особая судьба. Чему немым свидетелем могли служить все десять экземпляров упомянутого «Слова робітничего» из фондов заводской библиотеки. Ни в одном экземпляре сборника не осталось поэмы, её аккуратно вырезали. (Так что, замечу в скобках, если какой-нибудь меценат захочет от широты души подарить – по примеру господина Порошенко – библиотеку профкома «Арсенала» какой-нибудь академии, он оконфузится). «Телега» разлетелась по стране. При переполненных залах шла на сценах Домов культуры «почтовых ящиков» Перми и Свердловска. Поговорите с ветеранами «Арсенала», они расскажут, что в Казани или на Байконуре, в неприметном городишке Тамбовской области и во многих других городах и весях камертоном встреч представителей оборонных заводов служили строчки из «Телеги». Организационно-техническая поэма была для них таким же «тестом на вшивость», как «12 стульев» с «Золотым телёнком» для гуманитарной интеллигенции тех лет.
Лозунг «Раньше думай о производстве, а потом о себе» на предприятиях оборонки искренне исповедовали. До последних дней верили, что «если этого начальника (почти по Жванецкому) заменить другим – будет иначе!». Правда, «органы, снимающие начальников», нутром чуяли угрозу устоям и ликвидировали её на подступах. Не пропускали «зловредную» поэму в печать.
Комплектующие изделия на «Арсенал» завозили по ночам, в крытых фургонах. Точно также вывозили готовую продукцию. Порой она имела кроме шрифтов и номеров, ещё и названия, чтобы уж окончательно сбить с толку шпионов. Говорю об основной продукции, а не о её прикрытии в виде фотоаппаратов, ружей для подводной охоты или детских конструкторов. «Телега» для завода – отнюдь не чужеродный термин. До войны «Арсенал» выпускал боевые тачанки – тарантасы или брички – с притороченными сзади пулемётами. Испытывали эту гужевую технику жестоким образом: готовый экземпляр сбрасывали с четвёртого этажа. Если рессоры выдерживали – заказчик, то есть военпред, принимал всю партию.
Разумеется, о проверке на «абсолютный нуль» в те годы речи не шло.
Стихи и меткие слова Командора (прозвище Сахарова за глаза, из уважения к его несостоявшемуся увлечению – морю) составляют добрую половину арсенальского фольклора. Строфы из «Телеги» – само собой. Но и экспромты «Сахарова из Киева» (так посланец «Арсенала» порой представлялся при знакомстве) – тоже: «И чтобы потом не оплошать, пока решили не решать».
Может быть, заслуги В. Н. Сахарова на инженерном и конструкторском поприще перевешивают его вклад в поэзию. Опять же, не переводятся знатоки, считающие «стихи за любовь» искусством, а отображение производственных отношений – грубым и недостойным прозаизмом.
Несколько десятилетий близко знал Валентина Николаевича, но только на похоронах старшего друга увидел его ордена и лауреатские медали. Их несли за гробом на подушечках. Тогда же, на поминках, узнал, что несколько изделий конструктора В. Н. Сахарова продолжали нести боевую службу. Насколько знаю, они и сейчас в боевом строю. Так же как, уверен, его стихи.
P. S. Для сегодняшнего читателя, вероятно, не только аббревиатуры типа ППО или ОТК – «тёмный лес». Ему трудно понять, что это такое – очередь за талонами на носки? С чем едят «кооперацию» предприятий, выпускающих сложную продукцию? Зачем внедрять конвейеры для сборки изделий? Почему в цехах стоят баллоны с бесплатной газировкой? Впрочем, недалеко время, когда о том, что на Печерских холмах размещался чуть ли не самый большой в Киеве – завод «Арсенал», будет напоминать лишь пока что не переименованная одноименная станция метрополитена. Уже несколько лет, как «Арсенал» не выпускает никакой продукции – ни оборонной, ни гражданской. Закрылись цеха. На их площадях теперь бутики и прочие торговые учреждения. Не должна же дорогая земля вблизи администрации Президента пустовать…