Глаголы настоящего времени. – К.: Издательский дом Дмитрия Бураго, 2013. – 176 с.

Более двадцати лет назад, в 1991 году, Объединением молодежных клубов Одессы была издана книга «Вольный город» – сборник стихов тогда еще молодых поэтов, членов литературного клуба «Круг». Ее составителем стал руководитель клуба, поэт Юрий Михайлик. Прошло время, изменилась страна, и, хотя большая часть авторов той книги ныне проживает за пределами и Одессы, и Украины, они продолжают оставаться одесситами.

Новый сборник «Глаголы настоящего времени», также составленный Юрием Михайликом и выпущенный Издательским домом Бураго при поддержке Всемирного клуба одесситов, представляет творчество поэтов «Вольного города» два десятилетия спустя.

У этой книги необычная биография и разнообразная география.

Сборник составили стихи поэтов, живущих в Украине, России, Германии, Бельгии, Израиле и Соединенных Штатах Америки. Все они пишут на русском языке, все они давно и хорошо знают друг друга.

Лет тридцать назад при Объединении Молодежных клубов (ОМК) был создан среди других и литературный клуб. Название ему дали, скажем прямо, довольно простенькое – Круг.

Молодые – и чуть постарше – поэты собрались в этот «Круг» прежде всего по причине острой невостребованности. Просто никому они не были нужны в любимом городе Одессе, а им, естественно, требовались общение, понимание, место, где можно собраться, быть выслушанным и быть услышанным.

Собравшись в своем кругу, они решили, что клубу нужен какой-никакой руководитель. Не то чтобы они искали себе учителя – к тому моменту все уже понимали: никто не может научить человека стать и быть поэтом. Зато человек может научиться этому сам.

Я не знаю, что предопределило их выбор, но в руководители клуба позвали меня.

Клуб просуществовал двенадцать лет.

Когда сходятся вместе столько очень разных – и по возрасту, и по образу мыслей, и по дарованиям, и по направлениям поиска – людей, завязываются такие клубки взаимоотношений…

Двенадцать лет несовместимых амбиций, самолюбий, да и просто двенадцать лет еженедельных литературных сборищ…

Много лет спустя мне кажется, что главной и – увы! – неповторимой особенностью «Круга», главным достоинством была его атмосфера.

Когда-то мне, филологу, убегавшему от филологии куда глаза глядят, стало понятно, что человечество существует благодаря тончайшему (в сравнении с космическими пропорциями) слою, защищающему нашу планету от жесткого излучения, и тем самым делающему жизнь возможной.

Искусство видится мне и сегодня таким слоем. Тончайшим и спасительным.

Мне кажется, что члены клуба «Круг» поверили в это. Поверили, что поэзия – важнейшее дело в истории людей, и уж точно – в их собственных жизнях.

А поверив, поняли, что, служа самому важному делу на земле, ты обязан предъявлять собственному творчеству самые суровые из возможных требований, и оценивать его, исходя из самых беспощадных критериев, и самым ехидным и едким критиком своим должен оказаться ты сам. Ты, который больше всех заинтересован в качестве своих стихов.

В любой столице, в любой провинции обитает множество одаренных молодых литераторов. Так всегда было и в Одессе. И если в семидесятых – восьмидесятых Одесса обрела два с лишним десятка настоящих, ни на кого не похожих поэтов, это было результатом их требовательности к себе. Это их победа.

На занятиях клуба взаимные оценки были строгими. И – мне кажется – строгость обеспечивалась не только ответственностью перед поэзией, но и уважением и добрым отношением к собратьям.

В обычные дни (по пятницам) в клуб приходило человек двадцать. По каким-то спонтанно возникающим поводам собиралось до пятидесяти. Новые стихи, новые темы, новые поэты в стране… Эти сравнительно молодые люди были очень важной, жизненно необходимой частью нашего города, который, признаемся, старался обходиться без них.

Сегодня то время не клеймит только ленивый. Сегодня, по прошествии многих лет, на развалинах несокрушимой системы, после неоднократной смены политических и этических эпох, после тектонических сдвигов в литературных и нравственных принципах, иногда даже кажется, что и сама эта система состояла исключительно из отважных борцов с нею.

Члены «Круга» редко говорили о своих политических пристрастиях, куда больше и чаще – о пристрастиях литературных. Но, конечно, их творчество находилось прежде всего и по преимуществу вне эстетических рамок, предписанных тогдашней идеологией.

Лихая им досталась доля. Сначала – в зоне молчания. Затем – на сломе времен, на распаде империи, в других странах и на иных языках. Даже если на том же.

Любой, читающий эту книгу, поймет, что ее авторам удалось избежать эпигонства, имитации, повторения чужой интонации и – что еще огорчительней – воспроизведения чужого взгляда на мир.

Этот сборник представляет читателю два десятка самостоятельных миров – своеобразных, незаемных, независимых.

Я вспоминаю о политической ситуации потому, что только ее смена позволила, когда ослабли цензурные скрепы, издать (за счет ОМК) сборник стихов членов клуба. В начале 1991 года в Одессе, в издательстве «Маяк» вышла книга под названием «Вольный город». Я был ее составителем и писал к ней предисловие – много лет назад.

Такова биография книги.

Это было чудом тогда – прорыв, выход в свет, а вернее – на свет – того, что замалчивалось, держалось под спудом, редко прорываясь отдельными стихами на страницы местных газет или молодежных журналов.

В сущности, и все дальнейшее – из разряда чудес.

В том давнем предисловии я писал, «что некоторым из авторов этой книги придется стать поэтами, им не удастся избегнуть этой участи».

Так писал я, всерьез рассчитывая, что станут поэтами – некоторые.

«Станут поэтами» – вовсе не имею в виду общественный успех, читательское признание, гонорары, премии. Ни один из этих факторов, как мне кажется, не является необходимым для становления поэта, они могут лишь сопутствовать ему. Станут поэтами – обретут свой взгляд на мир, собственный голос, свое место в замечательном ряду русской поэзии.

И вот теперь, по прошествии двадцати с лишним лет я должен признать, что ошибался в своих робких надеждах. Произошло то, на что я даже не смел надеяться.

Эти слова – не лицензия на успех, на известность, на популярность.

Это констатация чуда. Знак сбываемости того, что сбыться не могло даже в самых смелых предположениях.

Они стали поэтами.

Можно по-разному воспринимать их творчество. Одно несомненно – они служат своему призванию, они верны ему, они его достойны, ибо они умеют и могут делать свое дело.

Естественно для молодых поэтов в эпоху обретения голоса тянуться друг к другу, собираться в тот или иной круг, им нужны дружество, аудитория, взаимное участие и признание. И столь же естественны для сбывшегося поэта горькое одиночество, полутемная долгая дорога с «дрожащими огнями печальных деревень».

Они теперь идут по этой дороге в разных странах планеты. Эпоха раскидала их по разным временам, убеждениям и верованиям. Все они – своебычны и легко отличимы друг от друга в своих стихах. Но все они – люди одного круга. Русские поэты, верные своему языку, непреложным его законам, жестоким критериям его поэзии.

И, видимо, было нечто в том круге двадцатилетней давности, если им и теперь вдруг потребовалось вновь ощутить молодое дружество, взаимное тепло и чувство родства.

Несколько месяцев назад они написали мне, в Австралию, где я живу уже двадцать лет. Они написали, что хотят издать новый коллективный сборник стихов. (Это при том, что у большинства из них есть собственные книги стихов и прозы, крупные публикации в престижных изданиях в тех странах, где живут они теперь.)

Несколько дорогих мне имен отсутствуют в этой книге. Кто-то не захотел, кто-то не смог.

Включены в сборник стихи членов клуба, не успевших к публикации в первой книге.

Я знаю, что за эти годы в Одессе появились новые имена, новые поэты, достойные признания и заслужившие его. Но эта книга ограничена рамками чудес – прошлого и нынешнего.

Вот она перед вами. Как пример того, что не может случиться, и все-таки случается. Не может произойти, и все-таки происходит.

Они, два с лишним десятка талантливых людей, сбывшихся, состоявшихся поэтов, попросили меня – как и двадцать лет назад в Одессе – составить и предварить эту книгу.

Двадцать с лишним лет спустя. Если даже считать только по десятку стихов в год у каждого – двести с лишним стихов спустя…